Мирра, так торопилась рассказать о происшествии мужу, что не заметила чужой лошади в конюшне. Хорошо, что в коридоре ее перехватил дворецкий и сообщил, что в замке — редкий гость. Даже несмотря на недавнее потрясение, Мирра удивилась. Насколько она помнила, Бинош ни разу, с момента, как Эйнар стал правителем Врана, не покидала пределы княжества.

Подавив нетерпение, хозяйка сначала тщательно привела себя в порядок и только потом вошла в парадный зал, где Эрссер принимал ее подругу.

Глава 5

— Никто не знает, что это за чудовище, откуда оно появилось и как его прогнать. Но это не зверь из плоти и крови. Говорят, ночами оно приходит в дома к тем, кто слаб, или болен, или получил увечье. И к утру дом полон трупов. А днем пастухи видели его на полях, но нечетко. Чудовище прячется в тумане, кто-то описывает его как огромного серого пса с горящими глазами, кто-то как дракона, а кому-то он и вовсе напомнил раздувшееся бурое облако…

— Очень похоже на питомца Смерти, — задумчиво проговорил Эрссер, — легендарного пса, являющегося в смертный час за душами насильников и братоубийц. Но говорят, цепь его ошейника намотана на левую руку Доброй Сестры, и она не позволяет ему «резвиться» попусту.

— Значит, он сорвался! — с горечью проговорила вранская регентша. — Эрссер, ты единственный, кто хоть что-то знает об этом и кто способен загнать чудовище в его логово. Помоги, не то скоро во Вране будут обитать одни тени. В награду Совет готов вручить избавителю ключи от города и корону правителя.

Бинош выжидающе смотрела на Эрссера. Тот стоял, облокотившись на спинку кресла жены. Он вообще не любил кресел и стульев и, если нельзя было с удобством раскинуться на диване, предпочитал присесть на край стола или подоконника или говорил, расхаживая по комнате.

— Ты ведь знаешь, кто я. — Змей улыбнулся, словно извиняясь. — Драконов не интересуют престолы человеческих княжеств. Тебе стоит попробовать заинтересовать этим мою жену.

Гостья наконец перевела взгляд на Мирру. Та не заметила на лице старой подруги борьбы чувств, хотя было ясно, что обращаться с просьбой к ней посетительнице было нелегко. Однако Бинош была достойной регентшей, она в первую очередь думала о благополучии своего народа, а уже потом о собственных амбициях.

— Если ты поможешь спасти город, мой сын отречется от титула и передаст управление Враном тебе, — предложила Бинош.

— Мне очень жаль, — спокойно проговорила Мирра, которая все еще живо помнила разговор перед похоронами Эйнара, — но ведь это твой город и твои люди, (кажется, именно так ты говорила?), тебе и спасать их!

— Я знала, что тебя не заботит никто, кроме собственной персоны, но что тебе плевать даже…

— Тише, тише, девочки! — прервал их Змей и несколько раз хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание. — Извини нас, Бинош, мы на секунду оставим тебя! — и Эрссер потянул жену из приемного зала. — Что на тебя нашло! — спросил он за дверью. — Не ты ли говорила мне, что мечтала об этом городе?! Что хотела создать мир, уютный и безопасный для всех? И потом, разве жарить мне отбивные да читать книжки по вечерам — это все, о чем ты мечтала в жизни!

— Но она прогнала меня! — возмутилась Мирра.

— Так пойди и покажи, как она ошиблась!

— Я не знаю, как это сделать, — призналась гордячка. — Тебе ли не знать, что при всей своей силе я самая бездарная из ведьм!

— Ну, не нужно на себя наговаривать, — похлопал ее по спине дракон. — К тому же я еду с тобой. — Она согласна! — объявил он, приоткрывая дверь в приемный зал, где ждала Бинош.

— Нет, я не… — попыталась закричать Мирра, но рука Змея, одинаково сильная и в человечьем, и в драконьем обличье, уже зажала ей рот.

Дракон оттащил упирающуюся жену подальше от приемных покоев и отпустил только там, где ее крики не могли быть услышаны вранской посланницей.

— Ты с ума сошел! — накинулась на него Мирра, — Даже не спросил, как я съездила, а на нас, между прочим напали!

Змей секунду вглядывался в ее глаза, потом легкомысленно отмахнулся.

— Я так понимаю, ты без особого напряжения перебила целый разбойничий отряд?! Чем же недовольна? Впрочем, случай действительно какой-то странный, и этот охранник…

Мирра давно привыкла, что муж читает ее мысли, но иногда ее раздражало, что его ничем не удивишь.

— Ты удивляешь меня непрерывно! — тут же откликнулся Змей. — Мы отправим новый отряд навстречу обозу, а сами двинем во Вран.

— А как же твоя шкура, она же еще не затвердела? — уже спокойнее спросила Мирра.

— Придется рискнуть. — Змей даже потер руки, предвкушая приключение. — Не каждый день нам с тобой предлагают на блюде целый город!

Мирра видела, как колонна всадников врезалась в полосу тумана и потонула в ней. Сквозь разрывы в молочно-белом воздухе можно было увидеть то голову лошади, то взвившийся штандарт на копье, то размах меча, но ни звука не долетало до крепостных стен. Потом над туманом полыхнуло пламя, и ее слуха достиг низкий, заунывный вой. Мирра вздрогнула, люди внизу в испуге накладывали ставни на окна, запирали изнутри двери. Страх во Вране достиг предела, горожане даже днем перестали выходить на улицу. Прошло еще около часа, и разбитые войска, а их вид однозначно говорил о поражении, стали выбираться из тумана, затопившего лощину. Поредевшая колонна достигла городских ворот, они распахнулись и тут же поспешно захлопнулись за всадниками. Мирра покинула свой пост на стене, сверху среди воинов во внезапно посеревших (словно присыпанных пеплом) доспехах она не смогла разглядеть мужа. Впрочем, ей не о чем беспокоиться, уговаривала она себя. Арканская кольчуга так же непробиваема, как броня дракона, а Эрссер говорил, что вне своих «кармических» обязанностей Испох — просто большой пес, никакого сверхъестественного разума: бежит на запах, кусается, воет…

Она достигла двора, где воины бережно снимали с седел своих раненых товарищей, вывезенных с поля боя. Он поискала пышный белый (или посеревший) плюмаж, который украшал шлем Змея, и снова ничего не нашла. А потом воины неожиданно расступились, и она увидела его. Эрссер, завернутый в собственный плащ, лежал на импровизированных носилках из связанных копий. Из под плаща торчали голые ноги, даже без сапог. Мирру, словно молния, поразила догадка: Эрссер превратился в дракона прямо там, на поле. Пламя, что она видела над туманом, было пламенем из драконьей пасти. Лицо у Змея было совсем белое, зато плащ на левом боку сплошь пропитался красной кровью. Она и сейчас густыми каплями стекала по его ноге и впитывалась в землю между камнями мостовой. У Мирры разом подкосились ноги, как когда-то очень давно, когда она еще не стала ведьмой, но люди в Сан-Аркане уже хотели убить ее за это.

— К’энрахе Г’Асдрубал?! — прошептала она на драконьем, склоняясь и чуть не падая на колени рядом с носилками. — Что ты наделал?!

Эрссер открыл глаза.

— Очень большой пес, — едва двигая губами, проговорил он, — больше дракона… Сетью не справиться…

Мирра вышла из оцепенения:

— Лекаря! — почти срываясь на визг, закричала она. — Лекаря сюда! Быстро! — Юноша в серебряных доспехах — как видно, не выезжавший на битву — кинулся к дому лекаря, но большинство горожан даже не шевельнулось, хотя на площади перед воротами лежало еще не меньше десятка раненых. Слишком часто за последний месяц люди звали в дом лекаря, и ни разу он не сумел спасти ни одной жизни. И виной тому было не невежество врача, люди умирали от самой безобидной простуды, от царапины на пальце. Просто смерть ходила по городу в образе туманного серого пса, и ни один доктор не мог отогнать этот призрак прочь.

Два солдата осторожно понесли носилки к замку. Мирра шла рядом, касаясь покрытого плащом плеча мужа, и шептала кровоостанавливающие заклинания.

В замке она велела положить Змея на большой каменный стол в нижнем зале. В камине развели гигантское пламя. Подоспевший лекарь осторожно отвернул край плаща. Мирра, топтавшаяся у него за спиной, вскрикнула. Огромная рана с рваными краями тянулась вдоль левого бока от самой подмышки и до бедра. Мирре она показалась очень глубокой, впрочем, рассмотреть рану она не смогла, так как инстинктивно зажмурилась от испуга, а потом Эрссера загородили спины доктора и его добровольных помощников.